Тяжелые роды. Год спустя

[Oranzhevaia** 0]

25 апреля 2010 г., год спустя
Весь день я прожила в двух измерениях. Ставлю на кухне чайник, насыпаю в кастрюльку овсяные хлопья – и одновременно жду врача в приемном отделении 29-го роддома. Собираю Танюшку на прогулку – и пережидаю схватку по дороге из больницы домой. Отчетливо помню вечер 25 апреля 2009 года: мы с мамой и Андреем сели смотреть «Люди Икс» по телевизору, я еще тогда подумала, что выбор фильма удачным для беременной женщины не назовешь… Ко второй серии я поняла, что схватки, продолжающиеся весь день с интервалом примерно 10 минут, - наконец, родовые, титры я уже встречала на четвереньках, чтобы облегчить боль. И тем не менее, в этот субботний вечер я впервые забыла повторить про себя мою - уже ставшую привычной за последние дни - мантру: «Утро встречу в роддоме». Может быть, потому что боялась сглазить, а может быть, потому что уже было не до того, все свои силы я направляла на переживание схваток. Андрей, как обычно, помог водрузить меня на гору подушек, сидя в которых, я спала последние недели, и безмятежно уснул. Мне же в эту ночь выспаться было не суждено.
Несколько раз в течение этого года я пыталась собраться с мыслями и написать о родах. Себе на память, да и Танюшке пригодится, ведь, как я теперь уже убедилась на собственном опыте, сценарий родов передается по наследству. Но все эти опусы остались незаконченными. Наверное, должно было пройти время.
Надо сказать, что настроена я была очень оптимистично, если не сказать - радужно. К началу родов все страхи остались в прошлом: уж очень мне хотелось родить поскорее, ведь положенные 40 недель истекли, а наша долгожданная Танюшка всё еще не спешила появляться на свет. Как потом выяснилось, Таня-то как раз была не против - не пускал ее мой жадный организм, не раскрывалась шейка матки. Довольно сильные и – что самое страшное – регулярные схватки (а ведь именно периодичность отличает настоящие схватки от так называемых тренировочных) – я начала ощущать на сроке 36 недель. Вот тогда я очень сильно испугалась. Прихватило меня в метро по дороге с учебы, и я не знаю, что делала бы, если бы Андрея не было рядом. Железный корсет сковал живот и спину, я не могла вздохнуть и пошевелиться, Андрей вынес меня на руках из метро и поймал машину. Дома уложил в душевую кабину с теплой водой и начал метаться по квартире, собирая сумку в роддом. Страх преждевременных родов, боль и смятение мысли на какое-то мгновение отступили: мой дорогой и горячо любимый муж выглядел таким трогательным, растерянным и одновременно деловитым, что я улыбнулась и подумала, что все будет хорошо. Мы засекли время: схватки продолжались каждые 9 минут. Позвонили врачу, потом инструктору наших «беременных курсов», я приняла но-шпу и папаверин, и мы стали ждать. Постепенно интервалы стали увеличиваться, а сила схваток уменьшаться, и к двум часам ночи мы, наконец, улеглись спать. Учеба моя на этом закончилась, и началась растительная жизнь. Большой живот мешал ходить, мыть посуду, сидеть за компьютером. Болела спина и прыгал пульс. В принципе, ничего особенного в моем положении. Только рожать я начинала каждые три дня, и, очевидно, так устала от ожидания, что к концу положенного срока мечтала о родах, как бегун-марафонец о финише. Эх, мне бы спать тогда круглыми днями и наслаждаться жизнью, ведь впереди был не финиш, а старт!
За две недели до родов приехала моя мама. Вот тут-то я начала расспрашивать ее в подробностях о событиях 25-летней давности. Но деталей выудила не очень много: то ли в силу маминой скромности, то ли за сроком давности. Я поняла, что стремительные роды мне не грозят, и часов 10-12 нам обеспечены. Но я все же была уверена, что пройду и прочувствую все то, что мы в деталях изучили на курсах и увидели в специальных фильмах: схватки, потуги, маленький мокрый клубочек на груди… Как все.
Утром 25 мая мы поехали в роддом на контроль: по прогнозу моего врача, замечательной интеллигентной женщины с красивым именем Юнона, родить я должна была 3 дня назад. В приемном отделении мы просидели около часа, пока Юнона Александровна была на операции. Все это время шли слабые схватки, к которым я уже привыкла. Доктор этому известию очень обрадовалась. Но потом посмотрела меня и огорчилась: раскрытия не было. Тогда я еще не представляла, какой проблемой это станет передо мной завтра. Юнона Александровна рекомендовала лечь в отделение патологии и ждать начала родов под ее присмотром. Я, подумав, отказалась. На улице стояла прекрасная погода, впереди было два дня выходных, мне жалко было оставлять Андрея с мамой одних… Но главное – мне хотелось дождаться Начала дома. И я отпросилась до понедельника.
Чем мы занимались остаток субботы, я помню смутно. Схватки так и не прекратились до вечера. Так что к началу киносеанса я уже порядочно устала. Фильм закончился в час ночи, а в 4 утра меня выдернула из дремоты, в которую я то и дело проваливалась между схватками, сильная боль, заставившая согнуться пополам. В туалете я поняла, что начала отходить пробка. Через час я уже вышла из душа, «Скорая» была на подъезде, Андрей и мама суетились, делая последние приготовления, оба очень нервничали, у мамы глаза были на мокром месте, а мне было хорошо и радостно. Схватки шли через 3-4 минуты, по науке это означало второй период родов, именно в это время должно идти активное раскрытие шейки матки. Бригада «неотложки», услышав периодичность схваток, до смерти перепугалась, без конца спрашивая, не рожу ли я в машине. «Не бойтесь, я еще не один час за этим приятным занятием проведууууууу!» - начинала дышать я. Как в воду глядела. Роды шли, а раскрытия так и не было. Юнона Александровна покачала головой и начала отдавать распоряжения. После оформления меня сопроводили в отдельный родовой бокс, где я стала ждать Андрея. Когда он появился на пороге в зеленой медбратовской униформе с чужого плеча – штаны были по длине как бриджи и при этом спадали с талии, – я не удержалась от улыбки и достала телефон для памятного снимка. Еще примерно час мы старались развлекать друг друга в промежутках между схватками. Даже шутили и смеялись, время от времени сообщая мамам смсками, как идут дела. Мне разрешили ходить, и я пользовалась этим благом, насколько позволял шланг капельницы. Окситоцин и папаверин, на которые возлагала надежды Юнона Александровна, результатов не дали – за три часа шейка матки раскрылась на 1 сантиметр. Ноги и спина устали, и я стала ложиться отдыхать после каждой схватки, а они становились все сильнее и все продолжительнее. В 11 часов доктор решила проколоть плодный пузырь в надежде, что эта мера поможет раскрытию. В это время мне уже было далеко не до шуток. За последние сутки я очень устала, почти совсем не спала ночью, и теперь, когда в моем распоряжении были только 2-хминутные тайм-ауты, я стала проваливаться в тяжелый сон, сродни потере сознания. Но очередная порция стремительно нарастающей боли напоминала мне о важном деле, которым я тут занимаюсь. Я уже почти не вставала, к моему животу были прикреплены два датчика КТГ, с помощью которых мы постоянно слышали пульс ребенка. И вдруг… мороз пробрал меня по коже, несмотря на схватку: удары начали замедляться, пульс падал. Хорошо, что в этот момент врач была рядом. Она нахмурилась, сказала, что надо поменять положение, перевернуться, что где-то пережимается пуповина. Я перевернулась, и пульс выправился. Но стало как-то не по себе…
Еще через час пришел анастезиолог. Это было вовремя, потому что сил у меня оставалось все меньше. Куда девалась та нахохлившаяся воробьиха, которая утверждала, что постарается родить сама, без анестезии, вредной для ребенка! Возражать я в этот момент не стала, только спросила, куда будут колоть и можно ли будет после этого двигаться, но доктор и так все объяснил. Помню, как он строго-настрого запретил шевелиться во время укола в спину, и как я попросила его уложиться в минутный перерыв между схватками, иначе мне будет сложно оставаться неподвижной. В следующие полчаса вернулась способность мыслить и задавать вопросы. Схватки я продолжала чувствовать, но, конечно, не так остро. Очень неприятно было ощущать, что ноги мне не принадлежат, но все же гораздо неприятнее была процедура ручного раскрытия шейки: надежды Юноны Александровны на эпидуралку, как на последнее средство расслабления злополучной мышцы, рассыпались в прах. Анестезия постепенно отходила, а воз был и ныне там… После 3 часов дня я почти ничего не помню, по крайней мере связно. Помню, что после второй порции наркотика интервал между схватками снова увеличился, а Танюшкин пульс начал падать. Доктора не было в боксе, и мы с Андреем пережили эти страшные минуты вдвоем. Он позвонил Юноне Александровне, она очень быстро пришла, и больше не уходила. Предложила кесарево, и я не на шутку испугалась – ведь моя доктор была приверженцем естественных родов. Значит, проблема серьезная. Пока я формулировала про себя эту мысль, Андрей попросил подождать с операцией. Как потом выяснилось, отказывался он еще два раза, но я этого уже не помню. Помню, что стало очень, очень и очень больно, как еще не было до сих пор, я заплакала и пожаловалась, что не могу больше терпеть, в этот момент Танино сердце снова стало останавливаться – со 150 ударов в минуту пульс упал до 45, – и меня тут же подхватили чьи-то руки, перенесли на каталку и повезли в операционную… Пока везли, я кричала, просила «сделать хоть что-нибудь», надо мной мелькнуло бледное лицо Андрея, а потом бесконечный потолок… Я не могла понять, зачем меня везут так далеко? По меньшей мере, в соседнее крыло… А потом – почему эта толпа в операционной так медленно прихорашивается, поправляет шапочки и халаты, надевает перчатки, завязывает завязки, скрупулезно раскладывает инструменты… Удивлению моему не было предела, когда Андрей рассказал мне, что на самом деле операционная была за соседней дверью, и начали буквально через минуту после того, как меня ввезли внутрь.
Помню, как я куда-то провалилась, но не от наркоза (анестезия была эпидуральной, и я, по идее, могла слышать и видеть все, что происходит вокруг), а от усталости, а еще от того, что больше ничего не болит. Только руки и плечи била очень крупная дрожь, которую я не могла унять. Какие-то люди задавали странные вопросы и постоянно меня тормошили, а я, время от времени просыпаясь, удивленно переспрашивала: «Это вы мне?» Помню, как по животу возили что-то мокрое и холодное – наверное, тампон с йодом, а потом помню, очень издалека, негромкий грудной квакающий крик… Я успела сообразить, что это плачет моя малышка, и на всякий случай переспросила: «Девочка?» - «Девочка, девочка!» И ее сразу унесли. В эту секунду я спокойно выключила мозг, напоследок, правда, заметив огромный циферблат электронных часов прямо у меня над головой – 18.22. Потом я несколько раз просыпалась с чувством, что прошло часа полтора, а упрямые часы показывали 18.30, 18.38… В конце концов я заподозрила, что табло сломалось, все давно ушли, а я лежу тут, пока мою девочку унесли куда-то и даже мне не показали. Но никто не ушел, бригада в полном составе колдовала над моим животом за шторкой. Как раз в этот момент голос Юноны Александровны попросил меня приподняться и помочь перенести меня на кресло. Еще через какое-то время я разглядела свои согнутые колени (шторки не было) и огорошила доктора вопросом: «Что вы там ищете?» Формулировочка довольно странная, но я спросила так, как думала в тот момент. Оказалось, пришлось не только зашивать живот, но и штопать родовые пути, по которым моей малышке так и не довелось пройти: очевидно, травмы получились в результате ручного раскрытия. Бедная, бедная моя Танечка! Столько времени она стучала головой в запертые двери! Если мне было страшно и больно, то как было ей?...
В начале восьмого меня привезли в палату реанимации. Медсестра, у которой я оказалась в ту ночь в палате одна, заботливо укрыла меня тремя одеялами, подложив под них на живот пузырь со льдом. Но место разреза почему-то все равно жгло, и мне все казалось, что лед куда-то съехал. Через какое-то время я вытянула из-под одеял руку и дотянулась до телефона. У Андрея был такой восторженный голос, он говорил, говорил, говорил… Наша дочка лежала под лампой, а он стоял рядом и пытался рассказать мне, какая она. Я улыбалась. Потом снова сон, похожий на потерю сознания, но с самым прекрасным пробуждением на свете. Какая-то женщина, в которой я не сразу узнала акушерку, шла к моей кровати и, широко улыбаясь, произносила странную фразу: «Мама Катя, мы знакомиться пришли!» Кто такая мама Катя? Кто ко мне пришел? Пока я соображала, акушерка протянула завернутый в серое клетчатое одеялко сверток и положила его рядом со мной. Огромные глаза на маленьком гладком личике смотрели прямо на меня. По моему лицу от неожиданности сами собой потекли слезы, но я не плакала, я улыбалась. А акушерка смеялась над первой фразой, сорвавшейся у меня с языка: «Ой, какая красивая!...» Передо мной действительно лежала самая красивая девочка на свете. Ни красно-синего оттенка, какой обычно бывает у новорожденных, ни старушечьего морщинистого лба, ни опухших глазок… Она была прекрасна. И она была абсолютно похожа на Андрея.

[tanyushka0801 0]

Вы так трогательно написали.....))))здоровья Вам и Вашему малышу)))и удачи)))

[Мартовская кошка *** 0]

Спасибо за замечательный рассказ! Счастья вашей семье!!!

[sv.lidia** 0]

Такой трогательный рассказ, я прям :cryyy: .
Здоровья вашей дочурке, крепкого-крепкого :flowers:

[Oranzhevaia** 0]

tanyushka0801, Мартовская кошка**, Мама Даши*, девочки, спасибо вам!

[batami 0]

поздравляю всех вас) Самое интересное(меня тоже Татьяна зовут), 30 лет назад моя мама меня тоже рожала почти 2 суток, но таки родила без кесарева..... как она это выдюжила - не знаю....Желаю, чтобы у вашей малышки роды прошли намного легче и быстрее

[Oranzhevaia** 0]

поздравляю всех вас) Самое интересное(меня тоже Татьяна зовут), 30 лет назад моя мама меня тоже рожала почти 2 суток, но таки родила без кесарева..... как она это выдюжила - не знаю....Желаю, чтобы у вашей малышки роды прошли намного легче и быстрее

 

Спасибо! Моя мама тоже как-то выдюжила... И не только меня, но и брата - того так вообще неделю рожала, каждый вечер в родзал, а к утру обратно в предродовое - схватки стихали, а раскрытия как не было так и не было... Потом на живот даваили, щипцами тянули... Тогда же кесарево было сложной и страшной операцией, а никаких узи и КТГ не было и в помине
Я тоже очень надеюсь, что нашей Танюшке будет проще

[Lapulya*** 0]

Поздравляю с рождением Танечки! Вы молодец, что старались до конца!

[snake 0]

оххх ...........как трогательно..

 

ЗДОРОВЬЯ ВАШЕЙ СЕМЬЕ И ВАШЕЙ ДОЧУРКЕ!!!!!

[!knopka** 0]

Oranzhevaia*,

 

какой трогательный рассказ! Вы с Танюшкой просто умнички!

[Самсончик* 0]

Поздравляю Вас! Хорошо что все благополучно закончилось!!!

[Счастливая*** 0]

Спасибо за прекрасный рассказ!

[KoshaK** 0]

Oranzhevaia*, замечательный и очень трогательный рассказ! Прочитала на одном дыхании...
Молодчинки! :clap:

[Яблочное облако 0]

Oranzhevaia*,

 

Прекрасный рассказ!