Машка-Степашка*

Эти песни по радио, новости в интернете...
Кот Басё

Эти песни по радио, новости в интернете, километры рекламы – как фильм за окном авто… Я не знаю, кому и за что мне сейчас ответить, потому что вопросы заданы не о том. Вы стоите двумя полюсами, развилкой, камнем, на котором написано: «Прямо пойдешь – тупик», вы уходите просто, чтоб было кого искать мне, каждый в прятки играет – не нравится, но привык. И пока я ищу одного, у другого - море нерешенных вопросов, претензий, пустых обид… Я похожа на человечка на светофоре – вы должны перейти – и успеть, пока он горит. Если кто-то торопится – матом ругает красный, не дождавшись зеленого, лезет в поток машин… Я меняю направление ежечасно – направление разделяющейся души… Я пытаюсь быть каждому – праздником и покоем, я пытаюсь для каждого выдумать новый день. Я боюсь вашу радость чем-то побеспокоить, мои самые долгожданные из людей, я боюсь вас обидеть своим «не могу, устала», задыхаюсь от совести – просто не позвонить, а меня - для меня - остается чертовски мало, все, что есть – я обязана поровну разделить.

И я еду по трассе, считаю столбы и вышки, обещаю обоим, что каждому – и сполна. Я устала от бега по кругу, устала слишком, никому ничего я все-таки не должна. Я мечтаю уснуть и согреться, услышав что-то, кроме вечного: «Сделай, вылечи, порешай» . Если вся наша нежность становится вдруг работой, то любовь превращается в битву за урожай. Тихой гавани нет – бесконечно пылит дорога, все проходит, как знаки – важно, но стороной…

Вас во мне слишком много, любимые, слишком много. Иногда мне необходимо побыть одной.

Одиноко брела старушка
Через двор, по дороге домой.
А немного поодаль девчушка
Испугалась собаки хромой:
Громко всхлипнула, задрожала
Куклу машу прижав к груди,
К своей матери подбежала
С криком «Мамочка, защити!»
Мама дочери улыбнулась,
Приголубила, наклоняясь,
А старушка вдруг пошатнулась
И осела, за сердце держась.
Не внезапность в том крике звонком
Довершила в груди надлом-
Фраза, сказанная ребенком,
Ей напомнила о былом:
Годы молодости беспечной…
Он уверенность ей внушал;
Говорил о любви сердечной,
Но узнав про «живот» – сбежал.
«Коль ему не нужна забота,
То и мне,»- рассуждала мать.
А внутри незаметный кто-то
О себе ей давал понять:
«Это я , это твой ребенок,
Ты не видишь, но можешь узнать.
Потерпи, наберусь силенок,
Что бы вскоре обнять
В эту трудную жизни минуту
Ни отца ни себя не кори.
Я тебе улыбаться буду
На кроватке в лучах зари.
От тебя попрошу лишь ласки –
Пусть хоть изредка, перед сном
Почитай мне из книжки сказки:
«Теремок» или «Кошкин дом».
Не заметишь, как возростая,
Я помощником стану тебе,
Я любить тебя, дорогая,
Буду в радости и вбеде…»
Только голос тот не желала
Слушать девушка:»Точка.Нет!»
И решительно постучала
В час назначенный в кабинет.
Ей хотелось «освободиться» …
Дан наркоз и подходит врач.
Но внезапно сквозь сон девица
Услыхала младенца плач.
Что казалось совсем неважным,
То стонало, кричало в груди:
«Нет, не надо!.. Прошу!.. Мне страшно!..
Мама, мамочка, защити!...»
В тот ненастный осенний вечер
Дома девушке не спалось:
Больше детской не слышно речи, -
Что-то в сердце оборвалось.
После – жизнь, словно третьего сорта.
В одиночестве стала стареть.
А не будь рокового аборта,
Уж могла бы внучат иметь…
Но сегодня, в одно мгновенье
Вновь обрушилось, словно гром,
То далекое преступленье,
Что скрывала в себе тайком.
Сердобольный народ собрался:
Валидол положили в рот;
Парень вызвать врачей пытался,
Набирая несложный код.
Люди медиков ожидая,
Созерцали, не в силах уйти,
Как несчастная, умирая,
Повторяла: «Прости, прости…»
Вдруг разгладились складки кожи
И покой на лице застыл,
И сказал из толпы прохожий:
«Видно Кто-то её простил».

я не поняла - в чём суть

Факт есть факт! Ребенок уже в отрубе матери!

Верон*,

 

Дык, сколько пройти-то должно??? 6 или 9 месяцев? Видимо, всё-таки 9, потому как у меня прошло уже 7,5

В профиле - когда вы менете ник, написано: вам разрешено сменить отображаемое имя один раз в 270 дней. И написана дата последнего изменения))

Полгода уже прошло, почему не получается, не подскажете????

270 дней должно пройти, то есть 9 месяцев, я вот жду-не дождусь уже завтрашнего дня, чтоб ник поменять)) а меняла я 23 февраля

Из книги З. и Н.Некрасовых "Перестаньте детей воспитывать - помогите им расти"
Кто автор не знаю, к сожалению..

Дочь не родилась. Не захотела.
Не воплотилась, осталась мечтой.
Просто ушла, видно не оценила
Ясное небо с барашками милыми,
Летние рощи с ромашками белыми,
Первые звезды, мосты над рекой.
Где ты теперь проплываешь над бездною?
Где ты сияешь звездой неизвестною?
Медики выскажут тыщи причин.
Бант не носила, не стала невестой.
Дочь не родилась,
А может быть сын?
Сын не родился. Не встал на пригорке.
Мяч не подбросил. Дом не построил.
ЛОб холодят об оконные створки
Грустные мамы, не удостоенные...
Что мы нарушили, где перепутали,
Внучки и правнучки Евы беспутной?
Что натворили на этой планете?
Так неохотно спускаются дети...
Мы ожидали вас, руки ломали,
Кучу ошибок копали пристрастно,
Нас не учили, нам не сказали,
Это ужасно...
Но терпеливо, спокойно и тихо
Смотрит вселенная цвета индиго,
Мудро молчит. До поры неопознанны
Звездные мальчики, девочки звездные..
-Мамы мы жили в созвездии Ворона,
Как это здорово!
Ты не рыдай, не цепляйся за вещи
Мы вам обещаны!
Глаз подними от тарелки, от грядки
Я же в порядке!
Не обижайтесь, не заводитесь
Ждите!
В тучах дождливых - неба кусочек.
Здравствуй, сыночек!
В ветках сирени вздрогнула почка.
Здравствуй, дочка!

Нам ещё рано. Ждите.
Святую свечу засветите.

В любви свои силы ищите!
Ждите!

of_principle,

а у меня еще такое есть

Мне на самом-то деле плевать, что ты давно не звонишь.
Я тебя поселила в какой-то вымышленный Париж,
В какой-то шикарный номер с видом на Сен-Мишель -
С кабельным, с барной стойкой, с кофе в постель.

Всё, что я помню дождь… как в шею дышала, дрожа,
Как говорил «до скорого», а я уже знала «сбежал».
Стояла, как дура, в юбке - по бёдрам текла вода...
И всё говорил «до скорого», а я слышала «навсегда».

Но мне-то теперь без разницы… В том месте моей души,
Где ты выходишь из спальни, из выбеленной тиши,
Где время стоит, как вкопанное, где воздух дрожит, звеня,
Никто тебя не отнимет уже, никто не возьмёт у меня.

И однажды звонят откуда-то (оттуда всегда в ночи),
И спрашивают «знали такого-то?» - (молчи, сердце, молчи!)
И говоришь, мол, глупости, этого не может быть…
Он даже не в этом городе… он должен вот-вот позвонить…

И оплываешь на пол, и думаешь: "Господи, Боже мой!"
И нет никакой Сен-Мишели... и Франции никакой...

© Copyright: Елена Касьян

Hу почему на паспорт, очки и второй носок нельзя позвонить?

Представь что ты завтра едешь в США, у тебя там всё будет, что ты с собой возьмёшь?
Десяток клавиатур, русских.

Светлячок
Взяв в свою крохотную ладошку маленького жучка, малыш спросил:
— Мамочка, что это за жучок?
— Это светлячок. Не смотря на то, что он маленький, он может излучать свет.
Малыш задумался и спросил:
— Почему же он светится?
— Светлячок — это дитя света, но светит только ночью. Когда другие жучки спят, он стоит на страже света, освещая путь тем, кто в нём нуждается. Светлячков не так много, чтобы осветить ночь, но когда они зажигают свои фонарики, людям кажется, что это драгоценные камни, разбросанные по земле.
— Как хорошо быть светлячком! — захлопал радостно малыш в ладоши. — Я бы так хотел стать светлячком, — с грустью добавил он.
— Не печалься, моё солнышко, — сказала она, ласково взяв ладошку сына в свою руку, — когда человек делает добро и дарит любовь, он несёт с собой свет, чем больше добрых дел он совершает, тем сильнее разгорается в нём свет. Таких трудно разглядеть среди других людей, их можно почувствовать сердцем, потому что их фонарики — это их сердца, и огонь в них светлый и тёплый. Господь и ангелы, наблюдая с небес, видят их золотые сердца и радуются.
Твори любовь и добро и станешь светлячком.

-Милый... у меня две полоски...
- Ты беременна?
- Нет, блин, я бурундук!!!...........

C Днем рожденья, красавица Лизочка!!!!!!!!

Встретился мне рассказ.. понравился:

****

«На следующий день слёзы высыхают, а за окном нас ожидает утро с влажными глазами и день, в котором нас несёт, как весеннюю щепку... жизнь продолжается!!! нечто осталось в прошлом! оно светлое, было бы много хуже, если бы эти люди расстались по каким-то жизненным необходимостям-несовместимостям. Фотографии остаются жить другой жизнью. Я иногда заглядываю в лица своих возлюбленных и друзей на фотографиях, иногда даже созваниваемся, но это люди уже с другой планеты, а некоторые хотя и живы, но умерли во мне (прости меня, Господи, ибо грех это)... и кто знает: где сейчас большинство людей с наших фотографий???»
С.Курбатов aka peretura

Ужасно. Ужасно душно и тесно. Чей-то локоть мерно тычет в бок. Нет возможности обернуться и посмотреть. Общественный транспорт и комфорт - понятия абсолютно противоречивые, так уж сложилось. Тесно невыносимо. На плечо ложится рука и начинает его трясти, из-за спины произносится мое имя и в такт трясущей руке повторяется несколько раз. Я, пытаясь повернуться и понять, что происходит, - просыпаюсь.

-Милый у меня, по-моему, схватки… - Её голос встревожен.
Слово «схватки» выбивает напрочь остатки сна из мозга, но остальной организм очень медленно выпутывается из оков морфея. Так, быстро соображай, что дальше:
-Сколько времени? – Вопрос практически автоматом.
- Полшестого…- Оттенки голоса приобретают панический характер.
- Тихо, все под контролем, схватки давно? - Мой вопрос звучит уже из ванной, явно перекрывая звук вырывающейся из крана воды.
- С полчаса.

Все эти полчаса, а скорее всего и час, она лежала рядом со мной и прислушивалась к своему организму, испытывая нараставшее чувство тревоги, пока не наступил предел терпению. Малейшая осечка - и её тревога выльется затяжными слезами в продолжительную панику.

-Вещи? – Быстро разгоняя полотенце по мокрым волосам, задаю вопрос.
- Я ещё вчера собрала.
Стягивая на плечи с головы полотенце, пялю на нее удивлённые глаза. На её лице появляется улыбка. Улыбается?! Есть - в точку.
- Твоя мама дату ещё полгода назад высчитала, я ждала.
Вот это их «Кальвэ» порой пугает только одним - наличием темы «… мужики, одним словом» и как следствие – полное неведение женских планов.
Нажимаю на телефоне кнопки «0» и «3», недвусмысленно подмигивая её отражению в зеркале, отчего её улыбка становится ещё шире.
- Девушка, доброе утро. У нас схваточки, нам бы «скорую»...

Отражение в зеркале начинает предупредительно грозить пальцем, предварительно разместив на лице маску серьёзно-намеренной супруги. Одеваемся не спеша. Суета может только навредить. Уже через двадцать минут мы, ступенька за ступенькой, отсчитываем четыре этажа вниз, каждый шаг выверяя как никогда. Тот случай, когда спешить нужно медленно. Синие блики «маячка» «скорой» ведут нас по темному подъезду.
Садимся в видавший виды «РАФик», внешний вид которого наводит на мысль о вывозе им раненых с поля Куликовской Битвы. На вопрошающий, через плечо, взгляд водителя отвечаю: - Ехали, - в голове мелькает «ну, с Богом» и бело-красный поганец, надрывно заверещав мотором, садится задними колесами в плотный сугроб. Приехали. Вспоминая непристойной мыслью мать «РАФика», выхожу из машины, предварительно предав лицу безмятежное выражение, и характерным жестом руки оставляю водителя за рулем «Боливара». Все под контролем, без паники.
- Давай! - Ору водиле, упираясь плечом в машину и ногами в снег, изображая в этот момент Сизифа, со стиснутыми зубами. Предательски-гладкие, как бильярдный шар протекторы, шлифуют снег, постепенно превращая его в зеркало.
-Лопату!! – ору бегущему ко мне на встречу шоферу «скорой» с совковым коротышом в руке.

После бурана недельной давности, почти у всех «совки» в салоне, потому как ездить приходится «на лопате». За каких-то пять минут выполняю норматив по освобождению машины из снежного плена и, задымив сигаретой, наблюдаю за выползанием «скорой» на асфальт.

Дорога до роддома была преодолена в необычно короткие сроки, относительно спокойно, не считая молчаливых вспышек «мигалки», отражавшихся на выплывавших из сумерек многоэтажках.

Приемный покой встречает нас достаточно невозмутимо для столь ранних визитеров. Конец ночной смены. Все предельно быстро. Лаконичные вопросы с металлическим оттенком в голосе, не менее лаконичные ответы с одновременным переодеванием в «больничное».
Дежурная медсестра, вносит данные в журнал, ЦУ по телефону на этаж и, добавляя в записи галочку, произносит: – Седьмой этаж, седьмая палата, время поступления - семь часов утра, лифт в вестибюле.
Три семерки – в масть!
- Ты у меня везучая.
Улыбка на её лице, но глаза выдают нарастающее до предела волнение.
Прижимаю к груди. Время замерло, казалось. Утыкаюсь носом в её кудряшки и закрываю глаза.
- Поднимайся на этаж, в палату. Я - вниз, махнешь из окна. Малыш, скоро мы будем втроем. Все будет хорошо.

Впервые в этой суматохе я по-настоящему нервничаю. На мгновение, кажется, что тревога вот-вот разорвет сердце на мелкие куски.
Лифт, как безмолвный разведчик, беззвучно прибывает на этаж.

- Счастливо, любимая. Все будет хорошо - ты же везучая.

Лифт, так же тихо уплывает наверх, унося будущую маму на седьмой, в седьмую, а я, обойдя здание, ищу окно её палаты. Появившись в окне, она машет мне одной рукой, ладошкой другой руки делает характерный жест от переносицы к виску. Она плачет. Она все-таки плачет...

Для середины января в наших местах стояла удивительно теплая погода. В восьмом часу утра было чуть меньше нуля градусов, огромными хлопьями валил снег. Он не шёл. Он валил так, что даже ночное небо было белым.

Домой я отправляюсь пешком. Никуда не спешу, а просто иду по просыпающемуся городу и думаю. Думаю о второй моей половинке, думаю о том, что через какое-то время мы станем мамой и папой, думаю о том, что мне не доведется оказаться на её месте, о том, что лучше бы я сам рожал вместо нее – у меня хватит сил, я бы справился.

- Господи, сделай так, что бы все прошло хорошо, я умоляю, Господи.

Я впервые в жизни смотрел на небо и молил Бога о том, на что я повлиять уже не мог. На все остальное была только его воля. Я смотрел туда, где должен быть Он - всемогущий и всесильный. Ведь Он где-то там, в той бездне, откуда валит снег. А снег падал на лицо огромными хлопьями и таял, стекая по щекам...

- Родильное отделение, у вас мальчик, три сто, самочувствие мамаши и ребенка удовлетворительное... - телефонный звонок пронзает тишину квартиры через два часа.
- Девушка, как роды прошли? Кесарево?..
- Сама рожала, стремительные, из родового переведут в палату, звоните туда часа через три, - всё тот же, что и утром, металл в женском голосе, следом короткие гудки.

Я стал невесомым. Появилось ощущение, что я магу парить в воздухе. Не чувствуя под собой кресла, я просидел без движения почти час. Впервые за истекший год я был спокоен, как Будда.

Свершилось.

Этот час был рубежом между тем, что было до и будет после. Я стал отцом, но возможность понять ЭТО представилась позже.

На третий день походов в Родильный Дом ситуация с выбором имени сыну приобрела катастрофический характер. В голове у обоих роились разные, от самых простых вплоть до самых несуразных, имена. Время поджимало. Ребёнок был третий день без имени!!!

Сложно быть категоричным в этом вопросе. Имя для ребенка, для мальчика, юноши, мужчины. Да и отчество, отчество тоже, как ни крути. В общем, ни одна бессонная ночь в раздумьях и куча прочитанной литературы на эту тему приобрела статус «ни о чем» в серванте. Вспомнил свое детство и почти уже в полусне мальчишку, который приезжал в наш двор «на лето, к бабушке». Не то что бы вспомнил, его образ нарисовался сам собой. Мы вдвоем уходим через пустырь «на купалку». Два десятилетних мальчугана, которых судьба свела вместе на короткий период и подружила, не смотря на расстояние в тысячи километров. Данька так и остался единственным другом в моей жизни, с которым я ни разу не поругался и не разу на него не обиделся. Он так и остался в моей памяти десятилетним мальчуганом, с вихром на чубе, и конопатым носом, хотя еще четыре года мы созванивались и писали друг другу письма. Это имя заставило вздрогнуть, остатки сна слетели лавиной.
Его не стало, когда нам было всего пятнадцать. Локомотив, безнадежно тормозя, разорвал на железнодорожном переезде заглохший пассажирский автобус с детьми, в клочья. Он был вожатым среди третьеклашек, ехавших в пионерлагерь на второй сезон…

Выкуриваю две подряд сигареты, прикинув вариант имени и отчества, взвесив всевозможные за и против, составляю безапелляционный текст записки: «Я хочу, что бы мы назвали своего сына Данил, как вариант Даниил, остальные моменты - бесполезная трата времени. Целую нежно». В пакет, где лежали фрукты и сок, опускаю записку. Сдаю через карантин и направляюсь к телефону в вестибюле.
- Привет, милый, ты сегодня рано.- В голосе слышу нотки не столько удивления, сколько радости.
- Привет, соскучился. Как у вас дела, семья? – легкая насмешка, признак хорошего настроения с утра.
- У меня новость, для тебя.
- Хорошая?
- Не знаю…Я … Я имя придумала, сыну. – Неуверенность в голосе безжалостно изгоняет те самые нотки радости.
- Помнишь, у тебя друг был, в детстве еще, ну приезжал на каникулы из Владивостока…

Я никогда не испытывал на себе воздействие взрывной волны, не довелось быть контуженным и трудно сравнить ощущения, постигшие меня в то мгновение. Из трубки не было слышно голоса любимой, в ушах стоял бешеный звон и пелена перед глазами.

- Записка в пакете, прочитай…- Произношу наугад, не слышу свой голос, давление вот-вот вырвется из висков. Трубка невольно виснет на шнуре.

Свежий, зимний воздух быстро приводит меня в чувства. Мы думаем об одном и том же. Прикурив сигарету, не могу понять... Она видела нашу общую фотографию только один раз, мельком, сразу после свадьбы, когда мы вместе «клеили» первые фотки в семейный альбом. Фото, сделанное экспромтом, в фотоателье по дороге на карусели. Два улыбающихся пацана в одинаковых майках и шортах, в обнимку, с приподнятыми вверх свободными руками и растопыренными символом победы пальцами.

-Кто это? – беспечный интерес к черно-белому снимку, подернутому временем.
-Данька. Дружили в детстве. – Фотка быстро кочует в стопку с другими снимками.
- Я его не знаю. Где он сейчас?
- Далеко, знаешь? Из Владика он. – Быстро меняю тему разговора, найдя нужную фотографию.

По прошествии десяти лет смотрю на своего Даньку и в душе становиться трепетно. Озорной, беспокойный мальчуган, такой же, как и его отец, когда-то.

Поднимая очи к небу, я смотрю в бездну уже без молитвы в надежде, что тот Данька, из моего детства видит нас и, улыбаясь, протягивает руку с растопыренными буквой «V» пальцами.

Я не верю в это…

Как тогда, десять лет назад, валит снег, падает на лицо огромными хлопьями, тает и стекает по щекам...

Крискентия..

если вслух произнсти - похоже на "Крис Кельми" ужас, по-моему....